|
Средневековый детектив.
Vos ego!
(«Я вас!» лат.)
Холодный ветер с побережья бил деревянным ставнем о стену. Колотил, что есть силы и никак не мог оторвать.
Дейдра сжала виски:
- Что ж такое!? – она зло ударила кулаком о стол. - Дьявол и все демоны Ада! Да когда же это закончится?
- Ох, и горазда ты ругаться, сестрица, - тихий вкрадчивый голос заставил ее обернуться.
За спиной стоял Свитти, любезный братец. В синем камзоле, перетянутом кожаным ремнем с гербовой пряжкой. Он проник в комнату незаметно, как крыса. Дейдру бесила эта его привычка:
- Опять? Сколько раз просила стучаться, как это делают благородные синьоры. Я когда-нибудь тебя прирежу!
- Не сомневаюсь ни на полногтя, дорогуша, - Свитти беззвучно засмеялся.
- Лучше прикажи плотнику починить ставень или оторвать его совсем, к чертям! – Дейдра откинула пальцами темно-русый локон, который упрямо лез в глаза.
- Как мило! – брат развеселился еще больше. - Разве ты не помнишь? Вчера я приказал переломать ему кости и закопать в землю заживо.
- Я не обязана помнить о таких пустяках, - девушка поднялась с кресла и подошла к камину. Длинное платье волочилось по полу, шнуровка на спине расползлась и предлагала Свитти полюбоваться белизной тела сестры от шеи до талии. На мгновение взгляд его стал пристален и жаден.
- Ну да, ну да – он снова улыбнулся. - Девичьи прихоти так мимолетны. А ведь то была твоя идея.
- Как ты глуп, Свитти, - Дейдра налила себе вина из серебряного графина, выпила и чуть заметно покачнулась, - найди другого плотника.
- А ты пьяна, сестрица, - Свитти стал серьезен. - Негоже пить вино столь юной деве.
- Не изображай из себя поэта! – девушка швырнула недопитый бокал в каминные угли, - Ты зачем пожаловал?
- Мы приглашены на празднество в честь дня рождения дядюшки, - брат искоса следил за реакцией Дейдры на его слова.
Ее тонкие брови изогнулись, и ненависть заискрилась в зрачках. Затем взгляд девушки обратился к натюрморту над камином. Изображенная на нем голова кабана, истекающая кровью на золоченом блюде, была выписана столь искусно, что казалось, алые потоки сейчас выплеснутся с полотна, брызнут на Дейдру и запятнают ее чистую кожу. Рука сестрицы потянулась за новым бокалом. Свитти был удовлетворен своими наблюдениями.
- Какой сегодня день? – Дейдра смотрела на брата сквозь рубин напитка.
- Да ты уже и дни забыла, сегодня понедельник, - он повертел в руках платок сестры, вдохнул аромат бергамота, исходящий от него. - Нас ждут в замке в пятницу. И, если помнишь, у дядюшки через месяц свадьба.
- Ну, что же, вот единственный шанс все исправить, - девушка поставила бокал на каминную полку, так и не отпив из него. - Убирайся и прикажи согреть мне воду.
Свитти не прекословил, он вышел из покоев сестры и, уже закрывая дверь, спросил:
- Так что с тем плотником? Я исполнил твой каприз не раздумывая, да и сам немного позабавился. Бедняга, он так кричал. И все-таки, за что мы его отправили на небеса?
- Это так важно? – презрительный взгляд Дейдры подсказал ему, что лучше не настаивать на ответе.
Девушка подошла к зеркалу, вгляделась в свое отражение …
Плотник … она не помнила его имени. Статный молодой мужчина строгал длинную доску возле сарая и что-то весело насвистывал, а Дейдра завороженно наблюдала, как под загорелой кожей его обнаженного торса двигаются мускулы. Внутри у нее зашевелился голодный и злой зверек, который требовал немедленного насыщения, и она заговорила с этим неотесанным мужланом. Потом взяла его за руку и повела в сарай. Мужчина так мило смущался и отнекивался, что только еще больше разжег ее желание. В сарае она упала на охапку сена и призывно развела колени. И, словно жгучая пощечина, прозвучало признание красавца, что он равнодушен к женщинам, а любит юношей и мальчиков-подростков. С горящими, скорее от злобы, чем от стыда щеками, Дейдра выбежала из сарая. Отвергнуть ее тело!? Участь плотника была решена …
Из зеркала на нее смотрело искаженное ненавистью лицо. Девушка провела ладонью по гладкой поверхности, словно стирая чувства и воспоминания. Теперь там отражался ангел с наивными серыми глазами и невинной улыбкой. Такой ее и увидит дядюшка в пятницу.
Старая карета, запряженная цугом, катила по мокрой лесной дороге. Свитти гарцевал рядом, а позади держалась пара слуг на плохих лошаденках. Дейдра приподняла занавеску:
- Братец, мне скучно, - она не взяла с собой служанку – лишние глаза и уши. - Залезай сюда. Поболтаем.
Карета остановилась, Свитти спешился, бросил поводья слуге и забрался внутрь. Хотел присесть рядом, но Дейдра холодно указала ему на сиденье напротив.
- Не пойму я тебя, сестрица, - он повесил на лицо улыбку, но далось ему это с трудом.
- Что непонятного?
- Чем я для тебя плох? Мы же сводные, так что тебе мешает? Как бы я не был глуп, по-твоему, но, за что ты угробила плотника, давно догадался. А я тебя не разочарую, как тот несчастный.
Однажды, когда Дейдре было одиннадцать лет, а брату четырнадцать, они играли в замковом парке в разбойников. Она, конечно, была пленницей, которую похитил кровожадный главарь шайки. И Свитти, как полагается, привязал ее к дереву и угрожал пытками, но игра зашла слишком далеко. Братец достал свой любимый стилет и разрезал на ней платье и нижнюю рубашку. Дейдра стояла перед ним абсолютно голая и беспомощная. Глаза Свитти приняли такое странное выражение, что ей стало очень страшно. Но внутри вдруг зародилось незнакомое и будоражащее воображение чувство. Низ живота приятно заныл в ожидании чего-то неизведанного, пугающего и в тоже время влекущего …. Все прекратилось с появлением служанки, которая пришла звать их к обеду. Свитти со слезами умолял сестру не рассказывать отцу о том, чем закончилась игра. Дейдра согласилась, но с тех пор презирала и ненавидела братца. Может быть за то, что он тогда в парке так ничего и не сделал, а просто стоял и смотрел? А то необычное чувство она забыть не смогла …
Дейдра усмехнулась:
- Сводный или нет, но ты мне мерзок, братец. Мерзок от того, что мы слишком похожи, а мне хватает и своих достоинств.
- Ха. Да ты меня боишься. Ждешь подвоха? – теперь Свитти улыбался искренне. - Я польщен.
- Ты невыносимо глуп, и это единственное различие между нами, - она приподняла юбку, обнажив ногу до бедра, заметила, как изменилось лицо брата, и дразняще улыбнулась:
- Не пялься, не твое, - достала небольшой холщовый мешочек, развязала витой шнурок и протянула ему замшевую коробочку. - Давай о деле …
Когда до замка дядюшки оставалось меньше мили, Свитти вылез из кареты и опять поехал верхом. На его мизинце блестел перстень, которого раньше не было.
Дейдра смотрела в окошко кареты на зеленеющие буки. Дядюшка представился ей таким же буком, мощным и непоколебимым. И его надо срубить, срубить сегодня же …
…В среду, около полуночи, она постучалась в дверь неприметной хибары на окраине деревни. Открыла ей скрюченная безглазая старуха. Дейдра недолго объясняла, что привело ее в ведьмино логово. Отказавшись от восковых и тряпичных кукол и железных игл для протыкания, она выбрала флакон с ядом и перстень с секретом. Оплата была щедрой и древняя знахарка, провожая девушку, долго кланялась ей вслед с порога. И бормотала:
- От перстня - быстрая смерть, госпожа, от яда - медленная ... Да, медленная и мучительная. Останетесь довольны, госпожа … довольны.
А сегодня, перед отъездом в замок дядюшки, барона Огюста де Белль Шо, Дейдра заглянула в покои братца всего-то на минутку. И прихватила с собой его любимую вещицу. А Свитти ждал ее у кареты и не заметил задержки ….
- Замок Эбельдайм, госпожа! – воскликнул с козел возница, - Прибыли!
Пир в честь барона начался в полдень, а к закату веселье только разгорелось. За поставленными покоем столами уместилось не менее сотни гостей. Блюда с яствами сменяли друг друга бесконечной чередой. И уже не раз музыканты меняли лопнувшие струны на лютнях, и трескалась кожа барабанов под беспощадными ударами колотушек. И взмокшие от пота шуты валились на пол в изнеможении от бесчисленных прыжков и кульбитов. Хохот пирующих взлетал к потолку, бился о каменные стены и утопал в визгах флейты.
Громче всех смеялся и больше всех пил виновник торжества Его Милость барон де Белль Шо. Он не выпускал из рук кубка с родовым гербом, едва успевая отвечать на здравицы обласканных им лизоблюдов. Но, уже не первый раз за время пира, барон останавливал взгляд на сидящей в дальнем конце стола юной племяннице. А она лучезарно улыбалась в ответ на его внимание …
... Несколько лет назад замок Эбельдайм принадлежал отцу Дейдры так же, как и титул барона. Он и несколько знатных дворян замыслили свергнуть с престола герцога Иммельхазенского, своего властителя и сюзерена. В числе заговорщиков был и младший брат отца Огюст. Дейдра не знала подробностей, но в один прекрасный день ее родителя и его товарищей бросили в темницу. Предателем оказался дядюшка. В знак прощения и благодарности он получил от герцога все имущество старшего брата, титул и земли. А отца и остальных заговорщиков пытали и казнили. Дейдре же и ее братцу Свитти новый барон из милости оставил во владение маленькую деревеньку и полуразвалившийся дом. Огюст был бездетен, жену, не давшую ему наследника, он заточил в монастыре и теперь собирался жениться во второй раз. Дейдра не могла этого допустить …
… Еще один взгляд барона, и девушка опять улыбнулась. Посмотрела на брата, он был бледен, руки дрожали. Правую, с перстнем, он старался держать под столом.
- Что с тобой, братец?
- Я не смогу, Дейд, не смогу!
- Дай мне перстень, трусливый заяц, - презрение, с каким Дейдра это сказала, нисколько не задело Свитти. Он с готовностью снял перстень и передал сестре. Девушка примерила его на средний палец левой руки. Великоват, но это не надолго.
Огюст де Белль Шо был счастлив. Веселый пир, друзья и скорая женитьба - все это сделало его благодушным. Поддавшись минутному порыву, он решил, что стоит быть чуть снисходительнее к юной племяннице и ее сводному братцу. Барон приказал позвать их и усадил рядом с собой. Не обращая внимания на Свитти по-отечески приобнял девушку за плечи:
- Что за безделку ты носишь на своей прелестной ручке? – он посмотрел на перстень с тусклым камушком. Увидел смущение племянницы и щедро пообещал:
- Я подарю тебе кое-что получше.
Дейдра стыдливо прикрыла перстень правой рукой и при этом немного повернула камень в оправе. С тыльной стороны вылез острый шип толщиной в два человеческих волоса. Племянница благодарно положила ладонь на массивную руку барона:
- Спасибо, дядюшка, вы так добры.
Разгоряченный вином, он не почувствовал легкого укола:
- Я …, - Огюст запнулся и умолк, лицо его налилось кровью.
- … Кабан на блюде, - еле слышно прошептала Дейдра.
Свитти, сидящий по другую руку от дядюшки, застыл с кубком в руке.
Барон покачнулся, губы его побледнели, и он сполз под пиршественный стол к ногам племянницы. Она склонилась над упавшим, заслонив его на несколько мгновений от брата и ничего не подозревающих гостей.
- Лекаря! – вдруг закричала девушка и упала без чувств.
Свитти не шелохнулся, а пьяные гости не сразу поняли, что случилось. Первым у тела оказался судебный маршал Тройзе, который присутствовал на празднике в знак благоволения герцога к Огюсту де Белль Шо. Он присел у бездыханного тела и поцокал языком. Под левой лопаткой барона торчала рукоять кинжала.
- Увы, лекарь здесь бессилен. Господа, прошу вас быть свидетелями, - маршал отстранился от трупа.
Послышались удивленные возгласы гостей. Тройзе вытащил клинок из тела, и взорам окружающих предстал окровавленный стилет с серебряной рукояткой. На ней красовался герб баронов де Белль Шо и вензель с буквой «С».
Свитти наконец очнулся, увидел свой стилет в руках маршала и побледнел еще больше. Он попытался смешаться с толпой любопытных, но был схвачен.
Тройзе распорядился:
- Препроводите убийцу в темницу замка, а завтра мы перевезем его в городскую тюрьму.
- Нет! Я не виновен, не виновен! – до Свитти дошел смысл происходящего, и он попытался упасть на колени, но его крепко держали. Кто-то из приближенных барона ударил Свитти в лицо, и из разбитых губ потекла кровь. Он обмяк, и его бесчувственное тело потащили к выходу из залы.
Маршал обратил внимание на лежащую в обмороке племянницу барона:
- Бедное дитя!
Он поднял платок, который девушка обронила при падении, и помахал им у ее лица. Приятный запах бергамота коснулся ноздрей маршала. Подоспевший лекарь распорядился перенести несчастную в комнату для гостей …
... Дейдра слышала все, что говорилось над трупом дядюшки. Слышала обвинение, брошенное ее братцу. Все получилось так, как она и задумала, правда, ей самой пришлось нанести роковой укол барону. Трусливый Свитти оказался не способен даже на это и тем более не заслуживал жизни. У нее только эта ночь, чтобы замести следы. Иначе, завтра под пыткой брат расскажет дознавателям все и даже то, чего не было. Но и одной правды будет достаточно, чтобы ее прекрасное юное тело вздернули на дыбу и изуродовали раскаленными клещами, а потом бросили на плаху и четвертовали на потеху толпе. Таково наказание за убийство знатного синьора.
… Девушка открыла глаза, у изголовья постели оплывала толстая свеча, и жарко пылал камин. Она огляделась, никого кроме нее в комнате не было.
Дейдра тихо выскользнула из комнаты и уверенно вступила в темноту каменных коридоров. Еще девчонкой играя с братцем в привидения, она изучила все потаенные уголки отцовского замка. Девушка заглянула на кухню, а затем вышла во двор к своей карете. Там она сбросила с себя платье, достала из сундучка под сиденьем плащ с капюшоном, а на руки натянула смазанные бараньим жиром перчатки. Жидкостью из ведьминого флакона пропитала кусок ткани и завернула в нее хлеб и мясо, взятое на кухне.
На тихий стук отворилась тяжелая дверь темницы, и оттуда выглянул хмурый страж. В темноте он различил закутанную в плащ женскую фигуру:
- Кто ты и что тебе нужно?
Низко надвинутый капюшон скрывал лицо, но не прекрасные губы, которые прошептали:
- Я служанка племянницы барона. Будьте милосердны, господин, отдайте это несчастному узнику, - рука в перчатке протянула ему сверток.
Утомленный скукой и войной со вшами стражник решил, что сам Бог послал ему эту милашку, дабы скрасить ночное бдение:
- Я сделаю это для тебя, красотка, а что сделаешь ты для меня?
- Все что пожелаете добрый господин, - плащ на мгновение распахнулся, и нагое тело под ним пообещало стражнику все мыслимые радости.
Он втащил «служанку» в помещение и грубо облапил. Нельзя было рисковать, но возможная близость с тем, кто через пару часов станет мертвецом, возбуждала необыкновенно и Дейдра решилась …
Девушка положила сверток на пол. Сбросила перчатки и развела полы плаща, но не сняла капюшона. Стражник не настаивал. Его больше занимали ее зовущие юные груди и то, что скрывалось в мелких завитках внизу упругого живота. Он развел ей бедра и вошел в нее полностью.
Дейдра приняла его нетерпеливо и жадно. Ее ноги соединились на спине мужчины. Она вгоняла его в себя неистово, глубоко и властно. Наконец Дейдра почувствовала, что больше не может сдерживаться. Рука скользнула туда, где соединялись их тела, и она заставила его подчиниться сначала нежным, а потом требовательным сжатиям ее ладони и взорваться в наслаждении одновременно с ней …
Когда все кончилось, девушка запахнула плащ и прошептала, унимая жаркое дыхание:
- А теперь, дружок, сделай свое дело, как я сделала свое.
Стражник поднял с пола сверток, развернул тряпицу, ощупал и разломил хлеб, завернул обратно:
- Исполню все, что ты захочешь.
- Запомни, сначала отдашь сверток, потом скажешь, что это от сестрицы.
Он ушел, а Дейдре оставалось ждать …
Голова слегка кружилась. Она и не предполагала, что все закончится столь быстро. Это смерть, близкая смерть стражника подгоняла девушку, и она заставила так скоро достичь удовлетворения в соитии с почти уже мертвым. А низость падения только усилила его сладость ….
Страж вскоре вернулся. Дейдра испытующе посмотрела на него:
- Ты сделал так, как я просила?
- Все в точности.
- А он?
- Совсем свихнулся от страха. Когда узнал от кого посылка, бросил ее на пол, как будто в ней не мясо, а ядовитые пауки. Да черт с ним! Придешь ко мне еще, милашка? - внезапная боль в желудке сложила его пополам:
- О, че … - боль была настолько сильной, что не давала говорить.
Стражник упал на колени, его вырвало, а Дейдра с любопытством наблюдала. Если верить знахарке, то к рассвету он умрет, и та же участь постигнет Свитти. Их кожа впитала достаточно яда. Дейдра сняла ключи с беспомощного тела, открыла дверь и вышла во двор. В карете опять переоделась. Вернувшись в свою комнату, бросила в огонь камина перчатки и загляделась на пламя …
… Прошлой ночью она из окна своего дома так же смотрела на огненное зарево. Горела неприметная хибара на краю деревни. А внутри визжала и металась в пламени и дыму слепая ведьма. И билась тщедушным телом о дверь, которую снаружи надежно подпирало полено …
… Дейдра легла в постель. Завтра утром она покинет замок, чтобы вскоре вернуться полноправной хозяйкой и баронессой. Законы герцогства позволяли женщинам наследовать титул и земли.
На рассвете в замке царил переполох. Смена караула обнаружила мертвого стражника и не менее мертвого узника. Маршал Тройзе рассматривал скорчившийся в углу камеры труп Свитти и пол, измазанный выделениями его желудка. А также куски хлеба и мяса на каменных плитах, и белую тряпицу. Маршал поднял кусок ткани и помял его в пальцах. Принюхался. Бараний жир и едва уловимый аромат … бергамота. Недавно он вдыхал такой же. Ах да, упавшая без чувств племянница барона и ее платок.
- За ворота замка никого не выпускать, - приказал он стражникам, - и проводите меня в комнату к госпоже Дейдре.
Поднимаясь по лестнице, он почувствовал легкую боль в области желудка. Страшная догадка поразила его:
- Лекаря ко мне! Немедленно!
Лекарь осмотрел больного и развел руками, он лишь предположил, что можно отсрочить смерть, но не муки. Налил какой-то микстуры, и Тройзе ее выпил.
Дейдра спала, когда в комнату вошел маршал в сопровождении стражников.
Тройзе тяжело опустился на стул, на лбу выступила испарина. Девушку грубо выдернули из постели, а комнату обыскали. Ничего. Маршал приказал обыскать ее карету. Нашли кувшинчик с бараньим жиром, перстень и маленький флакон с жидкостью без запаха.
Тройзе распорядился:
- Тащите ее в пыточную. Я должен успеть, - рези в желудке усиливались, он начал испытывать позывы к рвоте.
В пыточной камере с Дейдры сорвали одежду. Бросили девушку на каменный стол и заковали руки и ноги в железные кольца на углах, растянув ее тело латинской буквой «Х». Сквозь туман боли, застилавшей сознание, Тройзе увидел, как в глазах стражников зажглась похоть. Но он знал, что после допроса тело преступницы не будет вызывать никаких чувств, кроме отвращения или жалости. Палач принялся раскалять на огне пыточные клещи. Но у маршала не было времени ждать:
- За что ты отравила своего дядю, барона де Белль Шо? Кнутом ее!
Узкоплечий, жилистый горбун в кожаном фартуке взялся за кнутовище.
- Я все скажу, не надо пыток! Я мстила, мстила! За смерть отца! Я признаюсь! Не надо пыток! – она кричала, умоляла и плакала.
Маршал согнулся он невыносимо острого спазма:
- Бей!
Верхняя губа палача хищно приподнялась, обнажив остатки гнилых зубов, и он ударил умело с оттяжкой. На животе девушки, чуть выше светлых волос лобка, мгновенно вздулась кожа. Она внезапно перестала кричать, в широко раскрывшихся глазах мелькнуло удивление.
- Ты лжешь! Бей еще, еще! – с искусанных губ Тройзе капала кровавая слюна.
Палач ударил трижды. После второго удара Дейдра часто задышала и начала выгибаться навстречу кнуту. Сыромятная плеть взвилась и опустилась еще несколько раз, а тело преступницы словно ждало этих обжигающих прикосновений и даже просило о них. Горбун остановился, недоумение отразилось на его худом лице. Он наклонился ближе к девушке и запустил ладонь ей между ног. Проник пальцами в нежную плоть, и они стали влажными от горячего женского сока, который она источала. Тело Дейдры опять выгнулось, теперь уже навстречу мужской руке, и содрогнулось в оргазме. Она застонала низко, по-звериному, и потеряла сознание.
До маршала с трудом дошла невероятность произошедшего:
- Су-у-ка! – он почти визжал от ненависти и очередного приступа боли, - Приведи ее в чувство и берись за клещи!
Ледяная вода заставила девушку очнуться. Она, как будто не понимала, где находится и что с ней сделали. И какое чудо сейчас сотворил этот горбун с помощью кнута и кандалов.
Голос Тройзе вернул ее в реальность:
- За что ты отравила своего сводного брата?
- Он все знал и мог меня выдать! Нет, не надо клещей! – Дейдра увидела, как сходились и расходились матово-красные концы страшного инструмента в руках палача.
- А еще ты не захотела делить с ним наследство, - голос маршала слабел с каждым мгновением.
- Я не хотела делить с ним наследство! – она повторила бы что угодно, лишь бы избежать раскаленного железа
Тройзе вырвало зеленой жижей с кровью, и на несколько секунд он почувствовал облегчение. Но тут же накатила новая волна ужасной боли, и маршал прерывисто прохрипел:
- За что …ты отравила … меня … судебного маршала Тройзе?
Дейдра молчала.
Маршал завыл от ярости и смертной муки:
- Палач, жги ее! Жги!
Тройзе больше не мог терпеть боль. Он превратился в сгусток страданий, упал и катался по полу, извергая из себя потоки зловонной слизи. Палач замешкался, не зная, что делать.
- Остановись! Я приказываю! Я твоя госпожа, будущая баронесса де Белль Шо, - девушка поняла, что Тройзе больше уже ничего не скажет и не поднимется с холодного пола. - Неужели вы не видите, что маршал сошел с ума от боли? И я ни в чем не виновата. Снимите с меня оковы.
Стражники нерешительно переглянулись и выполнили приказание баронессы. Горбун почтительно поклонился:
- Госпожа, возьмите эту мазь, - он протянул ей завязанный холстиной кувшинчик, - она снимет боль и излечит раны. Даже следа не останется. И … госпожа … простите ….
Дейдра не ответила ….
Низ живота начинало жечь, но то, что сейчас произошло на пыточном столе …. Никогда раньше она не падала так глубоко в нирвану и не взлетала так высоко к небесам. Все прежние утехи с мужчинами – ничто … Ей нестерпимо захотелось снова отдать себя во власть железа, кнута и мужских пальцев ….
Дейдра стояла на башне своего родового замка …
… Минул год после тех ужасных событий. И много странного произошло за это время. Скончался от неизвестной болезни лекарь, бедняга угас быстро и тихо. Сорвался с крепостной стены палач, и зачем ему понадобилось забираться на такую высоту? Бесследно исчезли два стражника, а они были самыми верными. Печально. Но баронессу мало занимали дела простолюдинов. Все мелочи ….
Герцог уже дважды приглашал Дейдру де Белль Шо ко двору, и всякий раз восхищался ее красотой и изяществом. Думать об этом было гораздо приятней.
Леса и луга, что раскинулись внизу, принадлежали ей. Ей принадлежал ветер, который трепал и бил о древко полотнище гербового штандарта. Дейдре принадлежала жизнь.
_________________
Я такая забияка, обожаю шум и брань.
А я маленькая бяка, а я маленькая дрянь. ©
|
FAQ
Поиск
Регистрация
Вход
Только у меня вопросы есть:
Или Вы против эротики? В смысле, как способа выражения?
16% диалогов на 84% остального текста!
